Литературный кружок "Жемчужное Слово"

Создатель литературного кружка

     Я родилась в Харбине. С детства ездила с родителями по свету – жила в Штетине, Новосибирске, Варшаве... В Австралию приехала, когда мне было 14 лет, так что в течение каких-то 8 лет учиться пришлось на трёх языках.
     Уже взрослой, имея семью, закончила Квинслэндский университет и получила степень бакалавра. В течение 12 лет преподавала русский как иностранный – сначала на кафедре, потом в Институте Иностранных Языков; давала частные уроки, работала переводчицей, а также около 30 лет преподавала в русских прицерковных школах.
     С детства увлекалась художеством, рукоделием, фотографией, пробовала писать... В университете полюбила историю, социологию, но больше всего на свете – русский язык и  литературу. Вероятно, поэтому почти всё свободное время посвящаю творчеству – вот уже 10 лет издаю литературно-художественный журнал «Жемчужина» на русском языке, а также сама пишу.

     Долгое время в Австралии не было русского литературного журнала. Но вот подошёл момент, когда стало ясно: если чего-то нет – значит, надо создавать самой. Впрочем, о журнале расскажу отдельно...
Меня часто спрашивают: откуда интерес к русскому языку и литературе? Признаться, я всегда затруднялась на это ответить, ведь мы жили в разных странах. С другой стороны, я не мыслю себя ничем иным, кроме русской - родители так воспитали; в доме говорили только на русском. А литература... У нас всегда были книги и музыка, классика. Сколько себя помню, мама покупала книги и пластинки, отец вечерами читал вслух или играл на баяне... или гитаре, или аккордионе, или ещё на чём-то... потому что, кроме книг, у нас в доме всегда был какой-то музыкальный инструмент. Нет, специально отец этому не учился, но играл на всём, что попадало ему в руки. Так что и язык, и музыка, и литература всегда были с нами.
     Несмотря на благополучие пятого континента, труднее всего оказалось именно в Австралии. И не только потому, что это была 4-я страна в коротенькой жизни подростка, когда в школе приходилось постигать 3-й язык: 14 лет – непростое время... Подобно многим харбинским сверстникам, с которыми познакомилась в Сиднее, я стала себя спрашивать: «Кто же я - русская? - А если русская, то кому это надо в Австралии? - Если же это никому не надо, значит, русский язык можно забыть?» Вот только «забыть» родной язык я никак не могла...
     Язык отца и матери. Конечно, в 14 лет я не сознавала, что родители, как и все их харбинские друзья, говорили правильным, литературным языком. Но забыть русский... да ведь это то же самое, что отказаться от своих родителей, от своего «я», - то же, что перестать быть собой! Кроме того, именно в этом возрасте, в Австралии, я стала узнавать о былой России то, о чём раньше никогда не подозревала...
     Перелом прошёл, жизнь потекла своим чередом. Но появилось сознание, что всё то прекрасное, что узнаю о России, не может просто так оборваться, каким-то образом это должно продолжаться. Как – я ещё долго не знала. Только творческая жилка, что во мне жила, пусть даже очень хилая, всё время давала о себе знать.
Наверное, виной всему - книги, пристрастие к чтению. В Новосибирск, когда мне было лет восемь, я вдруг увидела в Мурзилке стихотворение восьмилетней девочки. Удивлению моему не предела: «Как это – д е в о ч к а  пишет стихи? - а я-то думала, что только Пушкин может...». Кончилось тем, что я встала среди ночи и нацарапала на клочке бумаги своё первое четверостишие какой-то вздор про снежинки... но какая-то рифма была. Точно так же, прочитав «Дневник Гали Сологубовой», я тоже начала вести дневник, и тоже с рисунками. За фантазию в школьных сочинениях мне иногда попадало... зато мне было интересно.
     Опять же, виноваты были книги, когда в Варшаве, в 12-летнем возрасте, я написала свой первый рассказ на польском, да ещё потихоньку от родителей послала его в редакцию. Узнали, когда было поздно: я получила ответ... Ну и что с того, что редакция вернула моё наивно-убогое творение с добрыми, правда, пожеланиями «много и серьёзно учиться»? Нет, это нисколько не помешало мне вскоре начать писать «роман», опять же, с рисунками, только в этот раз - на русском. Тома Сойера начиталась. Правда, полёт фантазии очень скоро оборвался, дальше фразы «Как вы прекрасны» дело почему-то не двигалось. Впрочем, скоро моя заветная тетрадь таинственно исчезла, и «обнаружилась» уже... в Сиднее.
     А в Сиднее... Никогда не забуду, как я расплакалась на экзамене. В Австралии почти все экзамены сдают в письменной форме, и писать надо очень быстро. А мне очень хотелось рассказать о лётчике Алексее Мересьеве: вот, я почти что вижу, как он делает виражи над лесом, слышу звук мотора... но у меня не хватает английских слов, чтобы это передать. Так что слёзы брызнули тогда не из жалости к себе, а от чувства бессилия: всё же 3-й язык за какие-то 8 лет. С тех пор фантазия, присмирев, тихо тлела, но не давала покоя, и потому изредка срывалась в письмах. Пока в 1986 году я снова не села на школьную скамью...
     И опять, все мои первые сочинения, рассказы, самое первое «настоящее» стихотворение – кому сказать! – были написаны на английском. Почему – одному Богу известно. Но это было. Только уже в университете, да и то не сразу, я перешла на русский. Но зато пути назад уже не было...
     Теперь я пишу стихи, рассказы, путевые очерки, воспоминания, довольно много статей... В начале этого года меня пригласили сотрудничать в православном журнале «Шестое Чувство», который издаётся в Москве; статья «Что значит быть русским в эмиграции» вышла на их сайте в Интернете в апреле, а сейчас в № 5 вышел путевой очерк «Боги Олимпа». Год назад в Хабаровске в «Гродековских записках» № 21, которые издаёт Краевой Краеведческий музей им. Гродекова, опубликовали мою статью о Дальневосточном поэте Копалыгине. Сейчас сдала очередную статью для Хабаровского Родоведческого Общества. Были также статьи в журналах «Экумен» и «Семейный очаг». И всё-таки я больше всего люблю поэзию и художественную прозу. Рассказы «Старый ворон» и «Горшок герани», мне кажутся наиболее удачными, - кстати, недавно в Хабаровске попросили разрешения опубликовать «Старого ворона» в журнале «Словесница Искусств».
     Поэзия – конечно же, это дело настроения. Последнее время я увлеклась японской традицией ХОКУ так, как сама не ожидала. Правда, не сразу стало получаться, тк в классических скупых трёх строках японцы умеют сказать очень многое, и, кроме того, там очень жёсткий счёт слогов, что придаёт стихотворению особый ритм... так что походит оно на некое изречение. Стиль ТАНКА, казалось бы, даёт больше размаха, – там всё же пять строк, - но это оказалось ещё труднее. Так что, пока в стиле ТАНКА я написала только два стихотворения, а вот ХОКУ – довольно много. Но русской традиции стихосложения я никогда не изменю.
     Кроме целого ряда книг разных авторов, издала также свои две книги - «Страна отцов» (сборник стихов, рассказов, воспоминаний и путевых очерков - 2004 г.), и «Душенька» (сборник рассказов -2006 г.).
Несколько лет назад друзья-единомышленники организовали в Брисбене литературный кружок, и я принимала в нём самое горячее участие. Поначалу наши встречи проходили в клубе; потом обстоятельства изменились и мы стали собираться друг у друга на дому, - в прошлом году такая встреча прошла у меня.
     К большому сожалению, мы собирались не так часто, как хотелось бы: сказывались и возраст, и здоровье многих членов. А между тем, литературные кружки нужны, особенно нам, в Русском Зарубежье. Нельзя допустить, чтобы красота, достойная поклонения всего мира, угасла на пятом континенте только потому, что эмигранты по разным причинам живут вдали от России.
     Впрочем, то же самое говорят многочисленные российские авторы, друзья «Жемчужины»: им также важно иметь возможность встречаться, чтобы вместе читать, слушать и обсуждать творения друг друга, и потом обмениваться мнением.
     Но что прикажете делать, когда все эти единомышленники находятся в разных концах света? Однако, ответ на это есть: когда чего-то нет – надо создать.
     Вот так и появился на свет Божий виртуальный литературный кружок «Жемчужное Слово»...